Леонид Семаков

✖

Тональность: ▼ 0 ▲

 

 

 

 

   Gm
Попала в битве жизни напряженной
                          D
Мне под ребро казенная печать.
Мол, мир я вижу крайне искаженный,
                          Gm
И потому — пора мне помолчать.
   G7
Оставил хмурым дядям я гитару,
                          Cm
Дабы иную жизнь с нуля начать,
   D
А сам пришел домой седой и старый,
                                 Gm
И, ну смекать, с чего начать молчать.

Я переворошил охапки мыслей,
Я перетасовал колоду слов,
Я молча постигал основу смысла
И вдруг постиг бессмыслицу основ.
Я бережно высиживал молчание
Дроздом на страусиновом яйце.
Молчание в компании с отчаяньем
Топтало кожу на моем лице.

С распутницами музами недаром
Осваивал я ночное ремесло.
Все то, о чем молчал я без гитары,
Попутными ветрами разнесло.
Представьте необычную картину:
Чтоб возле ГУМа кто-то хохотал —
Так это мой стишок стоячий Минин
Сидячему Пожарскому читал.

Ой, Минин, не смотри, что ты с Пожарским,
Не смейся где попало — заметут.
К тому же он кровей каких-то царских,
А вот и хмурый дядя тут как тут.
Он подошел с лицом таким несчастным,
Заметно было по его глазам,
Что он молчал о чем-то тоже часто,
А вот о чем, он так и не сказал.

Оставь, кричит, хоть статую в покое,
Не трогай героических седин.
Твой Минин — он и так все время стоя,
Пожарский — он и так всю жизнь сидит.
Живешь ты непочтенно и растленно,
Не член союза ты, а так остришь.
А ведь стихи, написанные членом,
Печатал бы и Лондон, и Париж.

Париж бы, это точно, их печатал.
Но до Парижа, дядя, далеко.
К тому же я пишу свои стишата
Обыкновенной правою рукой.
Теперь я снова замолчу на время.
Раз просят, почему ж не помолчать.
Ой, дядя, как бы Нобелевской премии
С тобой нам не пришлось бы получать.